В свежем номере Фигаро каждый читатель получил необычную вкладку, которая по своему формату, сетке и общему виду ничем не выделяется из традиционных вкладок Экономика и Медиа, кроме названия “Россия сегодня“. На первой странице читатель находит фото музыкального фестиваля в Архангельском, нейтральную и местами благожелательную авторскую статью о новых лидерах оппозиции Навальном и Чириковой и анонс обзора российской прессы о деле Стросс-Кана. Внутри, на восьми страницах, перепечатка статей из Коммерсанта, Московских Новостей и других изданий, а также авторских статей, написанных специально для “России сегодня“.  Общий тон – объективно и нейтрально о многих внутренних проблемах, и где возможно – благожелательно о России. Мне кажется, этот внешне тривиальный PR ход, осуществляемый Российской газетой, свидетельствует об ощутимом прогрессе части российских элит в вопросе формирования положительного образа России за рубежом.

После распада СССР в большинстве мировых опросов Россия стабильно занимает призовые места среди стран, представляющих угрозу другим странам. Западные медиа часто отбирают негативные новости о России и воспроизводят достаточно жесткий набор клише. Репортаж по французскому телевидению будет скорее рассказывать о детском доме, нищих, бездомных собаках или о преступлениях российской армии в Чечне, чем о проблемах нового среднего класса или о 70% высшем образовании для новых поколений россиян. Реальные процессы в России сами по себе не интересны французам – интересны подтверждения негативных клише или образы, создающие сильные негативные эмоции. Иначе говоря, Россия играет роль опасного “Другого”, скорее чем является объектом внимания и интереса самого по себе. Иран, Сомали или Венесуэла для большинства из нас такие же условные гиблые места. Возьмем худший случай: Сомалийским пиратам будет очень трудно построить свой положительный образ в частности и потому, что эта часть суши не интересна и не известна глобальной аудитории в ином качестве. Первой задачей здесь является не создание положительного образа (об этом в следующем посте), а создание самой возможности донести психологически сложную и живую реальность, достаточную для ослабления жестких фильтров, которые задают аудитории уже сложившиеся клише. 

Французский публичный философ или американский конгрессмен, критикующий Россию за цензуру прессы, будет удивлен, если прочитает полный текст любого свежего номера Ведомостей или Коммерсанта. Это не значит,  что в России нет проблем со свободой прессы, но что реальная информация об этих проблемах не доступна в американских медиа. Вместе с тем, великая русская литература и классическая музыка входят в основной западно-европейский канон. Образованный француз может с удовольствием прочитать Анну Каренину в 35 лет и увлеченно рассказывать о фантастический силе Толстого, сравнимой только с Прустом и Достоевским. Английское популярное онлайн радио classicfm транслирует до трети русского репертуара, что, конечно, почти никак не сказывается на образе современной России. Сильное положительное клише о старой великой русской культуре соседствует с сильным клише о современной опасной и авторитарной России. 

Сознание нормальных читателей, телезрителей, путешественников и журналистов упорно уклоняется от встречи с новой реальностью и по мере возможности перекодирует все новое в старое. Так, Ельцин был прогрессивный западный демократ или пьяница, Путин – темная лошадка и шпион КГБ. Новые клише формируются долго и требуют многократного доступа к новой и живой информации, в ответ на которую вырабатывается новый образ. Неудачей новой элиты в этом смысле является то, что за двадцать лет ей не удалось создать по настоящему нового клише о России.

Продолжение темы здесь.

Этот блог отражает личные взгляды автора, которые могут не совпадать с позицией журнала Global Brief или Glendon School of Public and International Affairs.