Итак, при каких условиях российская идеологическая машина может перейти в режим репрессий в адрес целых социальных групп – идеологический режим-2?

Прежде всего, это может произойти при продолжении и усилении экономического кризиса. Если кризис затянется, накопленные за годы подъема резервы подойдут к концу, усилятся конфликты внутри правящего клана, который, желая сохранить власть и мобилизовать народ, столкнется с альтернативой: или борьба с «врагом внешним» или сражение с «внутренним супостатом».

В кризисной ситуации повторение чего-то похожего на недавнюю российско-грузинскую войну будет весьма затруднительным, во-первых, из-за сокращения количества ресурсов; во-вторых, уменьшения единства в правящем слое; в-третьих, усиления внешнего надзора со стороны Запада, который постарается больше не «проспать» российские телодвижения в ближнем зарубежье. Неудачная же военная кампания только усилит внутренний кризис, ослабит поддержку самых разных слоев населения и породит еще более острую потребность в борьбе с внутренним врагом, на которого можно будет списать военные неудачи.

Чего же следует ожидать в таком случае?

Сначала – формулирование более четких идеологических целей с более точным «очерчиванием внутреннего врага», то есть тех социальных групп, которые «мешают России двигаться вперед», «покушаются на святые для нашего народа ценности», «ослабляют обороноспособность страны», «оскорбляют ветеранов», «фальсифицируют историю не в интересах России» и т.п. И, естественно, проведения соответствующей идеологической компании по телевидению и другим СМИ.

Сейчас враг носит в основном внешний характер: прежде всего отдельные государства, нации и иностранные организации за пределами России – Грузия и грузины, Украина и украинцы, Запад, исламские экстремисты, Великобритания и Британский Совет и т.п. Случаи с Ходорковском, Литвиненко, учеными-шпионами в ряду многих других скорее обозначают потенциальных противников. Соответствующие группы прекрасно осознают опасность перехода от конкретного А.Подрабинека или конкретного Европейского университета в С.Петербурге к «антисоветчикам» или встроенным в международное сообщество университетам и группам ученых. И довольно активно сопротивляются, показывая порой довольно высокий уровень самоорганизации. Если соответствующая группа вдруг не станет сопротивляться по причине недостаточного уровня самоорганизации, боязни испортить отношения с властью, желанием решать свои проблемы в индивидуальном порядке, используя коррупцию, блат или т.п., то она станет реальным кандидатом во внутренние враги.

Далее – продолжение создания властью послушных общественных организаций, которые можно использовать в борьбе с внутренним супостатом. Конкуренция между уже созданными «Нашими», «Местными» и др., почти отсутствует, и действия их не слишком эффективны. Создание новых движений способно вызвать всплеск «самодеятельной» активности по поиску «новых Подрабинеков», разнообразию форм охоты на них, нахождению новых поводов, чтобы «дать по рукам», «отрезать, чтобы не выросло» и т.п.

Также можно будет ожидать дальнейших изменений законодательства, направленных на усиление контроля за поведением людей, и, в конечном счете – на усложнение самоорганизации и внешних контактов. Особую роль может сыграть усиление надзора за Интернетом. Можно объявить все или часть сайтов и блогов средствами массовой информации, можно потребовать регистрации от тех, кто хочет собирать подписи в чью-то поддержку или защиту или т.п. Дело не в разумности и эффективности этих и подобных мер. Дело в том, что они резко осложнят возможности самоорганизации людей и их способности оперативно и успешно реагировать на давление власти.

Но даже без каких-либо новаций в законодательстве вполне достаточно, скажем, закона об экстремистской деятельности, чтобы при нынешнем сознании правоохранителей можно было привлечь у уголовной ответственности любого неугодного властям человека.

Однако есть и серьезные ограничители, которые делают такое развитие событий не неизбежным.

И самое главный из них – это недостаточно высокий уровень организованности и консолидации самой власти. Даже на отдельных случаях типа «дела Подрабинека» видно, что единства в нынешней власти нет: из администрации президента звонят и угрожают, а премьер-министр говорит, что не одобряет действий «Наших»; Совет по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека при президенте осудил «Наших», а партия «Единая Россия» потребовала сменить руководителя Совета и т.п. Ясно, что более масштабные репрессивные действия возможны только при определенной реструктуризации власти, изгнания из нее многих «явных и скрытых» либералов. Ведь «идеологический режим-2» (политические репрессии против целых социальных групп) требует согласованных и активных действий всей системы власти, что невозможно, когда какие-то ее части вдруг начинают проявлять «гнилой либерализм». Соответствующие преобразования в экономическом блоке правительства, в государственных и полугосударственных СМИ, в различных Советах и комитетах будут важным сигналом о том, что таки реструктуризация власти идет.

Ну и, конечно, важными ограничителями являются сопротивление активных групп населения и «давление Запада». В совокупности с главным (низким уровнем консолидации власти) они в ближайшее время могут удержать ситуацию от переключения на «идеологический режим-2», даже учитывая репрессивное сознание правоохранителей, почти готовые правовые условия и манипулируемость населения. Правда, насколько долго такая неустойчивая ситуация может продолжаться, неясно.