Результаты президентских выборов в Иране добавили пессимизма тем международным наблюдателям, которые связывали надежды на смягчение позиции Тегерана по ядерной проблеме с возможным приходом к власти  “реформатора” Мусави. Впрочем, почему его называют реформатором – не очень ясно, если не принимать  в расчет предвыборные обещания. Подобные надежды, как в отношении того, что кто-либо сменит Ахмадинежада на посту президента в ближайшие четыре года, так и на какие-то существенные позитивные подвижки в политике Тегерана в дальнейшем, мне с самого начал казались благими пожеланиями. Во-первых, было ясно, что Ахмадинежада переизберут – поддержка его среди населения Ирана по сравнению с другими кандидатами была значительно выше, харизмы больше, а уж про административный ресурс и говорить не приходится. Во-вторых, даже став президентом, Мусави изменить что-либо всерьез не смог бы. Не он, а верховный лидер Ирана определяет курс внешней политики. А ее основные принципы – антилиберализм, антиамериканизм и антисемитизм оспариванию не подлежат. Иа анализа сообщений иранских СМИ следует, что ядерная программа – суверенное дело Ирана, и США и их союзники могут хоть лопнуть от негодования, но позиция Ирана не изменится, а якобы скрытые военные замыслы Тегерана – ложь и клевета сионистов их приспешников. Так что с Мусави ли, без Мусави, а изменений в политике Ирана ждать не следовало. Максимум возможного – видимость переговоров с Западом. А ракетная и ядерная программы с “двойным дном” будут продолжаться, время от времени сопровождаясь более или менее жесткими резолюциями ооновского Совета Безопасности. И истощая терпение главного антагониста Ирана – Израиль.